Свадьба Кречинского. Пьесы - Страница 21

Входит Федор и за ним двое слуг.

Кречинский. Возьмите его за ворот и вышвырните за ворота.

Нелькин. Боже мой! Сон это? Жив я? (Щупает себя, горько .) Правда, правда! где ж твоя сила? (Растерянный выходит вон .)

Расплюев (затворяя за Нелькиным дверь). Адью!! хи-хи-хи! Вот чего захотел! (Отходит в сторону .) Помилуйте! Этак бы по миру идти! Поищи правду-то, милый; ты еще молод, поищи!

Молчание. Муромский в замешательстве;

Лидочка стоит недвижима;

Атуева посматривает на Муромского гневно.

ЯВЛЕНИЕ VII

Те же, кроме Нелькина.

Кречинский (помолчав). Ну, довольны вы, Петр Константиныч?

Муромский. Совершенно, совершенно доволен. Помилуйте! просто с ума сошел.

Кречинский. Ну и я доволен. Что ж, теперь и мы можем кончить.

Муромский (с недоумением). Как кончить?

Кречинский. Как кончают. У нас вышла пасквильная история; я вами же скомпрометирован. С этим пятном какой же я муж вашей дочери? Петр Константиныч! я должен возвратить вам ваше слово, а вам, Лидия, ваше сердце. Возьмите его, будьте счастливы и… забудьте меня…

Лидочка. Что вы хотите сказать?.. Мишель! что вы говорите? Я не понимаю вас. Сердце назад не отдается; мое сердце – ваше… Папенька! что же вы молчите? Ради бога! что же вы молчите? Виноваты мы. (В отчаянии.) Папенька! мы виноваты!..

Муромский (торопясь). Да, я… да помилуйте, Михайло Васильич, что вы? Я никогда… он совсем полоумный. Ну можно ли обращать внимание на его слова?

Кречинский. А как же вы-то поступаете? а? Если мог оскорбить меня этот сплетник, вы-то сами насколько меня оскорбили? Вам завтра придут сказать, что я картежник, что я шулер, и вы все это будете слушать, наводить справки.

Муромский. Михайло Васильич! что вы?

Кречинский. Знаю я эти мещанские правила. Но знайте и вы, что моя гордость их не допускает. Я или верю человеку, или не верю; середины тут нет. Не солитеры мне ваши нужны и не деньги ваши. Деньгами вашими я выхлестну всякому глаза.

Лидочка (берет его за руку). Мишель! ради бога! Если вы меня еще сколько-нибудь любите…

Муромский. Михайло Васильич! прошу вас, простите меня; простите меня, прошу вас…

Кречинский (задумывается, в сторону). Он бросился теперь к Беку.

Лидочка. Вы молчите? вы оскорблены? Я знаю, у вас в сердце нет ни прощенья, ни жалости… Чего хотите вы? мы на все готовы…

Кречинский (с движением берет ее за руки). Ах, какое у вас сердце, Лидия! какое доброе сердце!.. Стою ли я его?..

Лидочка. Мишель! не грешно ли вам?..

Кречинский. Ну, Петр Константиныч! давайте руку.

Муромский. Ну, вот так-то. (Жмет ему руку .) Ну вот так-то.

Кречинский. Слушайте: свадьбу делаем завтра, чтоб всем сплетням положить конец.

Муромский. Хоть завтра.

Кречинский. И сейчас в Стрешнево.

Муромский. Да, именно в Стрешнево.

Кречинский. Нелькина вы больше на глаза к себе не пустите.

Муромский. Бог с ним! что мне с ним теперь делать?

Кречинский. Даете мне слово, клятву?

Муромский. Что хотите, я на все согласен. У меня в голове вот что. (Показывает круговорот .) Мне ведь одно… вот она… (Изменившимся голосом .) У меня ведь только…

Кречинский (посмотрев на часы). Однако десять часов: вам пора домой. (К Лидочке .) Лидия, вы расстроены!

Лидочка. Нет, ничего. (Берет его за руку .) Вы все забыли… а? скажите – да!

Кречинский (держа ее руку). Да, сто раз да! Все забыл… помню одно только – вы принадлежите мне; завтра вы моя собственность… Вы моя…

Лидочка. Да, ваша, Мишель, ваша! Скажите мне еще раз, что вы меня любите!

Кречинский (смотрит на нее). Вы не верите?

Лидочка. Это не оттого; а мне хочется еще раз слышать это слово: в нем что-то особенное!.. я не знаю… страх и боль какая-то…

Кречинский (с беспокойством). Боль?.. Отчего же это?

Лидочка. Не бойтесь… эту боль не отдам я ни за какие радости. Ну что же? скажите: любите?..

Кречинский (шепотом). Люблю…

Лидочка (берет его за руку и другою закрывает глаза). Знаете, Мишель, вот у меня сердце совсем замерло… не бьется. Скажите: это любовь?

Кречинский. Нет, мой ангел, это ее половина.

Лидочка (улыбаясь). Половина?.. Какой вы обманщик… когда я теперь уж готова за нее все отдать…

Кречинский целует ее руку.

Да, все, все… (вполголоса) весь мир.

Кречинский (поцеловав еще руки у Лидочки, Муромскому). Ну, Петр Константиныч! вам пора домой.

Муромский. Ну что ж! мы хоть сейчас.

Кречинский. Ступайте, ступайте, да, пожалуйста, уложите Лидочку в постель: ей надо отдохнуть. Лидия! завтра вы будете свежи, румяны, хороши, как невеста… (Подумав .) Или нет: я лучше сам отвезу вас и все устрою.

Муромский, Атуева и Лидочка собираются.

Расплюев (Кречинскому). Именно, Михайло Васильич, вы все это сами лучше устройте.

Кречинский (отводит Расплюева в сторону). Ты смотри, останься здесь. Да коли этот Нелькин толкнется, ты его прими да хоть бревном навали… понимаешь?.. а покуда я вернусь, не выпускай… смотри!..

Расплюев. Будьте покойны, будьте покойны: я этого перепела накрою.

Кречинский. А там все в моих руках. У Муромских его не пустят. Я это улажу сам: он туда не влезет.

Муромский. Ну, Михайло Васильич, едемте; мы готовы.

Кречинский. Едемте, едемте. (Быстро берет шляпу. Порывистый удар звонка; все останавливаются как вкопанные.) А? что? что это? а? (Кричит.) Гей! люди! Кто это? Не принимать никого… слышите?

Шум, еще удар колокольчика. Голоса.

Гааа! Вот оно!

Входит слуга.

Что такое? Кто тут?

Федор. Господин Нелькин… с ним еще кто-то. Кричит, чтоб отперли двери.

Голоса: «Отоприте двери! отоприте двери…»